Народные сказки и современные реальности в бизнесе...

Profile

IQ^©

Постов: 5694
Дата регистрации: 12.02.2008

Цитата, автор Cedars:
для: Tyktyk©

о!! хорошо!!

А вот про щелчки не понятно -

Итак, что имеем?
В начале сказки:
Поп ему в ответ: «Нужен мне работник:
Повар, конюх и плотник.
А где найти мне такого
Служителя не слишком дорогого?»
Балда говорит: «Буду служить тебе славно,
Усердно и очень исправно,
В год за три щелка тебе по лбу,
Есть же мне давай вареную полбу»
Чуть позже, из-за чего собственно и началась вся движуха:
Поп ни ест, ни пьет, ночи не спит:
Лоб у него заране трещит.
Вот он попадье признается:
«Так и так: что делать остается?»

И в конце:
С первого щелка
Прыгнул поп до потолка;
Со второго щелка
Лишился поп языка;
А с третьего щелка
Вышибло ум у старика.
А Балда приговаривал с укоризной:
«Не гонялся бы ты, поп, за дешевизной».

Рассмотрим сюжет с точки зрения современости и бизнеса.
Работодатель имеет широкий фронт работ и остро нуждается в специалисте, то что называют - многостаночнике.
Сумма по контракту чётко оговорена 4 порции полбы в день. Оговорена так же и премия по итогам года - 3 щелчка по лбу.
Дабы не платить высокую премию, вполне щаслуженную работником, работодатель, наняв внешних консультантов, принимает решение дать работнику очень сложное, практически не выполнимое задание, что позволит, в случае его не исполнения, уволить сотрудника по статье.
Однако сотрудник оказался действительно уникальным специалистом. Не только в своей области, но и в области трудового права, что позволило ему по суду стрясти гораздо больше с работодателя, чем оговоренная премия по итогам года. Щелчки, точнее их сила - символ платы. Фактически, сила щелчков это вопрос удовлетворённости работника и работодателя. Своего рода модель весов, с одной стороны - премия работника, с другой - его работа и удовлетворённость ею работодателя. Когда чашу весов перекашивает из-за жадности очередного директора, у компании, особенно если речь идёт об уникальных специалистах, топ менеджменте, могут быть серьёзные проблемы, стоимость которых будет гораздо выше потерь при справедливом начислении оговоренных выплат. Это и слив информации конкурентам, и увод клиентской базы и... да сами знаете, что может натворить обиженный работник с хорошо работающими мозгами и одержимый местью.

18.05.2008 16:12

Profile

Cedars^©

Постов: 5253
Дата регистрации: 24.05.2003

ага... а в чем, собственно, смысл? Трех щелчков/прыжков?

ага - поспешил я с ответом.. .

несостыковочка - кто кому премию "3 щелчка" платит??

--------
В древности люди учились для того, чтобы совершенствовать себя. Ныне учатся для того, чтобы удивить других.
(с) Конфуций (Кун Цзы) (ок. 551 479 гг. до н.э.)

18.05.2008 16:35

Profile

IQ^©

Постов: 5694
Дата регистрации: 12.02.2008

З щелчка - аллегория премии по итогам года, которую поп платить не хочет

18.05.2008 16:47

Profile

Cedars^©

Постов: 5253
Дата регистрации: 24.05.2003

Цитата, автор Tyktyk:
З щелчка - аллегория премии по итогам года, которую поп платить не хочет

иллюзия дохода??

18.05.2008 16:55

Profile

IQ^©

Постов: 5694
Дата регистрации: 12.02.2008

для: Cedars©
Нет. В данном случае: премия = удовлетворение и три щелчка по лбу = удовлетворение. Треугольничек лень рисовать.

18.05.2008 17:15

Profile

Cedars^©

Постов: 5253
Дата регистрации: 24.05.2003

для: Tyktyk© не тождественны эти понятия. По вектору разные... "дал-получил" Хотя мысль понятна :)

19.05.2008 04:35

Profile

IQ^©

Постов: 5694
Дата регистрации: 12.02.2008

для: Cedars©
Я специально привёл цитаты. Посмотрите первую. Существует чёткий контракт. Полба ежедневная и возможность дать три щелчка попу, если работник справляется с проектами

19.05.2008 09:25

Profile

Cedars^©

Постов: 5253
Дата регистрации: 24.05.2003

немного оффтоп. :)

просто понравилась интерпретация сказки...

Дары смерти

История про Морозко только в силу романтической адаптации и модернизации может казаться тем, чем кажется, — доброй и волшебной зимней сказкой с катанием на санях и с трогательной девушкой, тихим голоском отвечающей на вопрос Морозка «Тепло ль тебе, девица?» незабвенное «Тепло, Морозушко».

На самом деле в сказке «Морозко» все умерли.

Сначала умерла родная мать трогательной девушки Марфуши, и отец Марфуши женился на другой женщине. Мачеха заставляла Марфушу делать по дому самую тяжелую работу, вставать до зари, чистить хлев, таскать дрова и воду и голодать. А потом мачеха и вовсе велела мужу свезти девушку в лес и оставить там под сосной, чтобы девушка, дескать, вышла замуж за Морозка. Дело было в лесу зимой. Морозко потрескивал сучьями, т. е. температура была градусов 30, и мачеха понимала, что ночевка в лесу под деревом — это верная смерть.

Любой вариант сказки описывает встречу Марфуши с Морозком, как медицинская энциклопедия описывала бы симптомы смерти от переохлаждения. Сначала девушку пробирает озноб, ей хочется выть, но замерзшие губы не слушаются. Морозко, приблизившись, спрашивает: «Тепло ль тебе, девица?» — и получает ответ: «Тепло, Морозушко». И добавляет холода. Сильнее потрескивают сучья. У девушки перехватывает дыхание. «Тепло ль тебе?» — «Тепло». И Морозко добавляет холода еще. Девушка окостеневает. Не может разжать челюсти, чтобы в последний раз ответить Морозку, что ей, дескать, тепло. И тут Морозко сжаливается над ней, окутывает шубами и одеялами, и девушке таки становится тепло.

Медицинская энциклопедия утверждает, что человеку, умирающему от переохлаждения, тепло становится за несколько мгновений до смерти. И то сказать: какие у Морозка шубы и одеяла, кроме снежных?

Итак, Марфуша умерла. Подобно Гильгамешу, все богатства, все подарки Морозка она получает по ту сторону смерти. И отец, приехавший забирать ее с подарками, забирает ее, получается, с того света.

Не хочется показаться параноиком, но личность Марфушиного отца вызывает особый интерес. Что это за человек такой, что преспокойно ездит на лошади в царство мертвых и обратно? Мы знаем, что он вдовец. Мы знаем, что он женился на другой. Из многих вариантов сказки мы знаем, что новую его жену зовут Яга. То есть, овдовев, он женился на нежити. Да и сам — жив ли?

Если Марфушины родители — это семейка мертвецов, о чем свидетельствуют имя мачехи и способность отца путешествовать между мирами, то вовсе не таким чудовищем начинает представляться нам Яга, Марфушина мачеха. Выходит, что в лес зимней ночью Марфушу Яга посылает не ради того, чтобы истязать девушку, а в ответ на Марфушины жалобы, что слишком-де тяжела работа и слишком беспросветна девичья жизнь.

«Выйди замуж за Морозка, станешь богатой», — говорит Яга. То есть умри, и смерть принесет тебе столько добра, сколько никогда в жизни не принесет труд.

Секрет состоит только в том, что смерть следует принимать с благодарностью. За жизнь цепляться не нужно. Марфуша умирает покорно и получает подарки. Марфушина младшая сестра Ягишна, которую Яга (любя ее) посылает вслед за Марфушей в лес умереть и навсегда избавиться от земного проклятия труда, кричит, что ей холодно, ругает Морозка, пытается его отогнать и в результате все равно умирает, но без подарков.

Вывод очевиден. Жизнь в русской сказке «Морозко» предстает мучительной и беспросветной. Жизнь — это каждодневный труд, результатов которого едва хватает на поддержание самой жизни. Благоденствуют на земле только мертвецы, сознательно умершие и в награду за сознательную и покорную смерть получившие от смерти дорогие подарки.

Боюсь, что этот взгляд на вещи в дебрях нашего коллективного подсознательного сильнее, нежели тупой дарвиновский инстинкт самосохранения.

(c) Валерий Панюшкин

19.05.2008 10:34

Profile

Cedars^©

Постов: 5253
Дата регистрации: 24.05.2003

Начальник зверей

Многочисленные русские сказки про обыкновенного серого кота, попавшего в лес и ставшего владыкой над всеми лесными зверьми, хорошо было бы изучать на заседаниях Союза промышленников и предпринимателей, штудировать на корпоративных тренингах крупных компаний, просто читать на ночь всяким людям, считающим себя сильными и влиятельными, — ибо вот отчетливый способ мелкому зверьку подмять под себя всех сильных и влиятельных разом.

В большинстве вариантов сказки кота выгоняют из дому за воровство. В наказание за то, что кот ворует сметану в погребе, хозяин сажает его в мешок и относит в лес — так далеко, чтобы кот не нашел дороги домой. Кот пробавляется в лесу мышами и мелкими птичками, пока однажды не встречает лису (барана, козла или другого какого-нибудь помощника). Если в соответствующих вариантах сказки с бараном и козлом у кота складываются чисто деловые отношения, направленные на рейдерский захват всего леса на корню, то в варианте с лисой отношения еще и эротические. Лиса в этой сказке — девушка. Так или иначе все лесные звери циничным образом используют лису для удовлетворения минутной похоти, и только про маленького серого кота лиса может думать, что тот будет с ней ласков. Кот представляется лисе не простым котом, а сибирским и врет, будто его прислали в лес «бурмистром».

— Ну, тогда женись на мне, — говорит лиса.

И кот женится, тогда как любой другой зверь ограничился бы с лисою короткой половой связью.

Теперь лиса чувствует себя защищенной. Она рыщет по лесу в поисках еды для мужа, принявшегося лениться с самого дня свадьбы, но теперь уж она не так доступна, как привыкли думать медведи и волки. Встреченный на лесной тропинке волк попытался было привычно потискать лисичку, но та отвечает гордо:

— Что ты тискаешь меня, серый? Я теперь не девушка, а мужняя жена.

И медведю, привычно сграбаставшему лисичку в объятия, красавица отвечает:

— Не лапай меня, косолапый, я теперь не девушка, муж у меня бурмистр.

Естественным образом, медведь и волк (в некоторых вариантах сказки еще барсук и сурок) высказывают желание взглянуть на хваленого мужа, ради верности которому лисичка перестала быть благосклонной к ним. Но лиса отвечает, что муж у нее очень строгий, что если звери явятся представляться ему без подарка, то он просто разорвет их.

И вот в назначенный день волк является представляться «бурмистру» с бараньей тушей, а медведь приносит в подарок быка. Однако же лиса и тут продолжает пугать медведя и волка грозным своим мужем. Она предлагает медведю залезть от греха подальше на дерево, а волку схорониться в куче валежника: муж, дескать, съест быка и барана и подобреет, тут-то можно будет вылезти из укрытий и представиться «бурмистру» по всей форме.

Никаких причин прятаться у медведя и волка нет. Ничего плохого коту они не сделали. Они прячутся из осторожности, просто на всякий случай, ибо осторожность вообще свойственна всякому, кто считает себя влиятельным и сильным. Медведь карабкается на дерево, волк прячется в куче хвороста, а лиса идет звать мужа.

Выходит кот. Набрасывается на баранью тушу, и спрятавшемуся в куче хвороста волку мурчание его кажется словами «мало, мало». Волк видит, что зверь невелик, но со страху приписывает ему богатырские какие-то свойства, ибо что же за чудовищем должен быть зверь, если ему одному мало на обед быка и барана. От потрясения волк даже привстает в своей куче валежника, сучья шуршат, коту кажется, будто в валежнике шуршит мышь, и не долго думая «бурмистр» на валежник прыгает.

Волк под валежником думает, что кот прыгает в хворост с целью разорвать его, волка. И бросается наутек. А кот, испугавшись неожиданно выскочившего из-под хвороста волка, карабкается на дерево — на то самое дерево, куда спрятался медведь. И медведю кажется, будто кот, едва не задрав волка, лезет теперь на дерево разодрать его, медведя. Путей к отступлению нет. Медведь прыгает с вершины сосны вниз. И, раненый, уползает прочь, рассказывая всем встречным, как страшен простой серый кот, выгнанный из дома за мелкое воровство.

(c) Валерий Панюшкин

19.05.2008 10:35

Profile

Cedars^©

Постов: 5253
Дата регистрации: 24.05.2003

Старая хлеб-соль

Мы уже отмечали неоднократно, что русские сказки (как, впрочем, и любой, вероятно, фольклор на свете) совершенно чужды морали. Они вовсе не учат добру, как принято о них думать и как принято говорить о них на школьных уроках литературы. Они бесстрастно констатируют, что мир замешен на зле, на подлости, на обмане, на предательстве. Мы, глядя на мир, описываемый сказками, сказали бы, что он ужасен, отвратителен. Но сказка не знает оценок. Сказка просто говорит: мир — таков. И это, заметим к слову, роднит сказку с современными средствами массовой информации.

Имеющие отношение к благодарности или неблагодарности тропы (сюжетные кирпичики, из которых, как из детского конструктора, складывается народное творчество) демонстрируют в складывании своем печальную закономерность: благодарность возможна только в волшебных сказках, т. е. не без вмешательства потусторонней силы, тогда как в бытовых сказках благодарности не бывает, а бывают лишь подлость и обман. Волшебная яблонька, например, укрывает детей от гусей-лебедей за то, что дети давеча освободили яблоньку от тяжести плодов. Но бытовые старик со старухой, которым бытовая лисица привела заблудившуюся в лесу бытовую внучку, травят в благодарность лисицу собаками.

Хотелось бы ошибаться, но я не встречал примеров благодарности в бытовых русских сказках. Однако же даже на фоне привычной этой аморальности сказка «Старая хлеб-соль» шокирует меня. Всеобщая неблагодарность, всеобщее вероломство, всеобщая подлость не просто констатируется этой сказкой, а активно насаждается главным героем, как если бы мир у человека рухнул, появись благодарность на свете.

Начинается сказка со сцены охоты. Охотники гонят бирюка (т. е. матерого волка). Спасаясь от преследования, бирюк выбегает в поле, где мужик молотит зерно тяжелым цепом. «Спрячь меня в мешок», — просит волк крестьянина. И тот прячет волка в мешок, и охотники проходят мимо, не отличив мешок с волком от лежащих на гумне мешков с зерном. Как только охотники уходят, крестьянин развязывает мешок, выпускает волка, и зверь, сообразив, что спасший ему жизнь человек один и без оружия, вознамеривается спасителя своего сожрать.

«Я ж тебя выручил, а ты меня съесть хочешь», — мужик пытается воззвать к совести волка.

«Старая хлеб-соль забывается», — парирует волк в том смысле, что нету такого обычая — испытывать к благодетелям своим благодарность.

Насилу крестьянин уговаривает волка повременить немного со съедением и спросить у прохожих, забывается ли старая хлеб-соль или нет. Разумеется, им встречаются старый пес и старая лошадь, которых после многих лет верной службы хозяин выгнал из дома. Наверное, в тысяче сказок бродят по дорогам эти пес и лошадь, доказывая каждому встречному, что благодарности не существует. Разумеется, и мужику с бирюком пес и лошадь говорят, что «старая хлеб-соль забывается» и что быть, следовательно, мужику съеденным.

Но затем мужику и бирюку встречается лиса. «Как же ты залез в мешок?» — удивленно спрашивает лиса волка. «Да вот так и залез». — «А ну покажи, — сомневается лиса. — Не верю».

Ради лисы устраивается следственный эксперимент. Волк забирается в мешок, как забирался, прячась от охотников. Крестьянин завязывает мешок, как завязывал на гумне. И лиса говорит мужику: «А теперь покажи мне, как ты молотил».

Догадливый крестьянин принимается молотить тяжелым цепом увязанного в мешок волка. И молотит до смерти. А лиса стоит рядом и смотрит. Последний удар цепа спасенный лисою крестьянин обрушивает лисе на голову.

Он убивает ее одним ударом со словами: «Старая хлеб-соль забывается». Убивает потому, что иначе не только старая лошадь и старый пес ходили бы по миру со своими сказками о неблагодарности, а ходила бы и лиса, проповедуя справедливость. И весь замешенный на зле и обмане сказочный мир рухнул бы.

Поэтому мужик и убивает лису ударом цепа.

(c) Валерий Панюшкин

19.05.2008 10:41

Profile

Cedars^©

Постов: 5253
Дата регистрации: 24.05.2003

Лестница в небо

Если в черта русская сказка как-то еще с грехом пополам верит, путая, впрочем, всемирное зло с мелкой болотной нечистью, то в Бога русская сказка не верит вовсе. Не верит ни в бессмертие души, ни в вечную жизнь, ни в обетованные небеса, ни в блаженство праведников. Ко всему вышеперечисленному русская сказка относится с таким богохульным цинизмом, которого даже в самые безбожные советские годы редкий достигал выпестованный комсомолом атеист. Небеса, рай в русской сказке не то что глухи или несправедливы, а просто нету, на взгляд русской сказки, никакого рая, а если и есть рай, то не для людей.

Оживить мертвого в русской сказке можно при помощи волшебства. Умереть понарошку, попав в некое заколдованное место, пока родственники ошибочно оплакивают твой труп, — можно. Но вот попасть на небо ни после смерти, ни при жизни — нельзя. Потому что нет никакого неба.

Потому что (цитирую сказку «Как старик лез на небо» целиком): «Жили-были старик со старухой. Старик катал горошину да и уронил наземь. Искали неделю, да и не нашли. А через неделю вырос из земли росток. Стали его поливать. Горошина взялась расти выше избы до самого неба. Горох поспел. Полез старик на небо собирать горох. Набрал целый мешок. Но как стал слезать, мешок уронил и старуху мешком убил. Тем и кончилось».

В этом резюме «тем и кончилось» мне слышится брюзгливое раздражение взрослого, которого ребятишки спрашивают про звезды: «Что это там за горох, дедушка, рассыпан в небе?» Дедушка отвечает посредством сказки: «Нет никакого неба, баловство одно, пойдите займитесь хозяйством».

Во многих вариантах сказки «Как старик лез на небо» высказывается презрение и к гороху (фасоли, бобам), стебли которого опрометчиво стремятся вверх. Рожь и пшеницу сказка считает хорошими растениями, питательными, горох и бобы считает растениями бесполезными, растениями, от которых «проку никакого, а один только дух». Мне трудно припомнить, чтобы кто-нибудь из воинствующих атеистов сравнивал человека, испускающего дух, и человека, испускающего газы. А русская сказка сравнивает.

И надобно помнить, что большинство известных нам сказок записаны в девятнадцатом веке. Русь уже девятьсот лет как крещена. Но русская сказка и через девятьсот лет не приемлет христианской модели мира, настаивает на том, что человек есть прах и ничего, кроме праха.

В одном из вариантов сказки один из карабкающихся на небо стариков находит-таки на небе некое подобие рая. Взобравшись по бобовому стеблю, старик видит на небе избушку, построенную из блинов, обмазанную медом и маслом. Однако же избушка эта принадлежит не людям, а стрекозам. Пока стрекозы не видят, от избушки можно откусить немного меда и блинов. Но только украдкой. Старик лазает по стеблю на небо, отъедает от стрекозьего домика мед и блины, но однажды стрекозы застигают старика за этим занятием и, разумеется, убивают, потому что небесное блаженство полагается стрекозе, а человеку не полагается.

Такова мудрость сказки. Всякий, кто говорит про небо, про душу, для которой небо долженствует стать вечной и счастливой обителью, — лукавит с точки зрения русской сказки, лукавит и замышляет недоброе. В доказательство, кроме многочисленных попов, которых русская сказка всегда, без какого бы то ни было исключения, считает мерзавцами, можно вспомнить еще «Лису исповедницу».

В этой сказке лиса видит петуха, сидящего на дереве. Лиса говорит петуху, что он многоженец, а многоженство — грех и нераскаянному многоженцу не видать Царствия Небесного. Лиса уговаривает петуха спуститься к ней с верхней ветки и исповедоваться в своем столь естественном для курятника грехе. Лиса обещает, что, если петух исповедуется, душа его вознесется на небо. Доверчивый петух к лисе спускается, и лиса сжирает петуха.

Вопроса о том, вознеслась ли таки душа невинно убиенного петуха на небо, сказатель не ставит перед собой. В сказках нет неба. Ни души нет, ни неба, только прах и колдовство.

(c) Валерий Панюшкин

19.05.2008 10:42

Profile

stet^©

Постов: 955
Дата регистрации: 06.05.2008

Цитата, автор Cedars:

Боюсь, что этот взгляд на вещи в дебрях нашего коллективного подсознательного сильнее, нежели тупой дарвиновский инстинкт самосохранения.

Ну да - "Грудь в крестах, голова - в кустах".

"Отпетый постмодернизм" просто какой-то...

19.05.2008 10:42

Profile

Cedars^©

Постов: 5253
Дата регистрации: 24.05.2003

Бабкины слуги

Во многих русских сказках, не только волшебных, но даже и бытовых, действует персонаж по имени Яга (чаще баба Яга). В мультиках и иллюстрациях для детских книжек Ягу принято изображать комической старухой в летающей ступе и с помелом в руках. На самом же деле Яга может быть вполне молодой и привлекательной женщиной, может выйти замуж и родить ребенка, может родить мышь или лягушку или целый выводок лягушек и мышей. А может, наоборот, быть совсем потусторонним чудовищем с костяной ногой, занимать весь объем своей избушки (каковое обстоятельство роднит избушку с гробом) и питаться исключительно человечиной.

Одно обстоятельство для всякой Яги во всякой русской сказке неизменно: Яга — волшебница. Волшебство в русской сказке никогда не осуществляется персонажем непосредственно, но всегда благодаря волшебным предметам и волшебным помощникам. Какой-нибудь Иван-царевич, какая-нибудь Василиса Премудрая и даже Кощей Бессмертный — все получают волшебные предметы и волшебных помощников в награду за службу, в благодарность за добрые дела или посредством интриг. И только баба Яга владеет волшебными предметами изначально.

Насколько я знаю, ни в одной сказке не говорится, откуда Яга получила все эти путеводные клубочки и летающие ступы. Ни в одной сказке не говорится, с каких пор и на каких условиях служат бабе Яге всевозможные гуси-лебеди, дикие собаки, подколодные змеи, черные вороны и зачарованные деревья. Волк, ястреб и щука, необходимые для добывания из яйца Кощеевой смерти, служат Ивану-царевичу каждый по одному разу и за то, что царевич сохранил каждому из них жизнь. Волшебный конь у Кощея в рабстве, он служит, потому что Кощей взял коня в бою, и до тех пор, пока какой-нибудь богатырь в бою же коня не отберет. Про слуг бабы Яги ничего подобного сказать нельзя: они всегда ей служили, их служба никогда не кончится, они не получают за службу никакой награды, невозможно вспомнить никакого благодеяния, которое слуги отрабатывают, невозможно представить себе никакого подвига, за который баба Яга отпустила бы слуг своих на свободу, и неизвестно вообще, хотят ли слуги награды или свободы. Они просто служат. Так было всегда. И так, по мнению бабы Яги, всегда должно быть.

Однако же во множестве русских сказок наступает особенный день. Какой-нибудь царевич или какая-нибудь девушка идут к бабе Яге выручать, соответственно, невесту или братца. Проходя через зачарованную рощу, окружающую избушку на курьих ножках, девушка подвязывает зачарованные березки лентами из своих кос. Поравнявшись с охраняющими избушку дикими собаками, царевич кормит собак мясом.

Потом обыкновенно следуют переговоры с Ягой. Яга обещает царевичу отпустить невесту (а девушке обещает отпустить братца) в обмен на службу. Яга уверена, что, сделав условленную работу, царевич с невестой или девушка с братцем не смогут уйти домой — их не пропустят дикие собаки и зачарованная роща. Яга рассчитывает съесть царевича, невесту, девушку, братца да еще и попользоваться их умением мыть что-нибудь, убирать в избушке или что-нибудь мастерить.

Однако же дикие собаки и зачарованные деревья предают Ягу. Пропускают царевича, помогают бежать девушке. На упреки Яги коррумпированные деревья отвечают: «Мы 300 лет тебе служим, ты ни разу не подвязала нас даже веревочкой, а девица подвязала лентами». А собаки отвечают: «Мы триста лет тебе служим, ты ни разу не дала нам даже сухой косточки, а царевич дал мяса».

Выясняется, что верность необязательна, поскольку отношения Яги со слугами не регулировались никаким договором, не являлись никакой благодарностью и не предполагали никакой заранее оговоренной награды.

И слугам даже не стыдно, что они предали хозяйку.

(c) Валерий Панюшкин

19.05.2008 10:43

Profile

Cedars^©

Постов: 5253
Дата регистрации: 24.05.2003

Вот- вот...

Цитата, автор Cedars:
Бабкины слуги

я, вообще то, из этой сказки делаю вывод, что даже к самым преданным слугам нужно по человечески относиться...

Но, выводы Панюшкина, имно, забавные...

19.05.2008 10:50

Постов: 5253
Дата регистрации: 24.05.2003

Съеденная лошадь

Во многих русских сказках у лисы (или как вариант — у волка) появляется вдруг лошадь с телегой. Некоторые сказки даже не скрывают, что лошадь краденая, но из сказок непонятно, как именно собирается лиса лошадку использовать в хозяйстве. Пахать ли, перевозить ли какие товары — неизвестно. Покамест лиса просто радуется привалившему ей вдруг богатству и разъезжает на лошади по лесу, чтобы покрасоваться. Ей встречается заяц, просит покатать его, и лиса отвечает: «Садись, косой дурак», т. е. понимает, с кем имеет дело. Потом им встречается волк и тоже просит, чтобы его покатали. «Садись, серый вор», — отвечает лиса, демонстрируя трезвую оценку морально-нравственных качеств волка. Наконец, им встречается медведь, тоже просит покататься и получает ответ: «Садись, сиволапый». Лиса и по части достоинств медведя не питает никаких иллюзий.

Лошадь и телега, на которых звери катаются, всем хороши, только вот у телеги с самого начала надломлена оглобля. А когда на телегу взгромождается медведь, оглобля ломается и вовсе. Казалось бы, не беда: и новую оглоблю можно смастерить из любого подходящего деревца.

Вот лиса и просит медведя зайти в чащу и выломать оглоблю. Медведь ломает множество деревьев и через сколько-то времени притаскивает огромное бревно. Отставив сиволапого от столь серьезного дела, как модернизация основного средства производства (то бишь телеги), лиса отправляет в чащу волка. Но и серый вор приносит несоразмерно большое бревно. Надо ли говорить, что, когда лиса посылает за оглоблей зайца, косой дурак приносит прутик, годный разве только на то, чтобы пасти гусей.

Приходится лисе самой идти за деревом. Однако же, пока лиса в чаще трудится над модернизацией телеги, волк и медведь сжирают оставленную на их попечение лошадь. Надо отдать им должное: они не просто съедают бедное животное. Пожирание лошади волк и медведь обустраивают как серьезный проект. Съев лошадиное мясо, серый вор и сиволапый мишка набивают лошадиную шкуру сеном, соломой и живыми воробьями. Со стороны могло бы показаться, что медведь и волк тоже участвуют в модернизации — таскают сено, собирают солому, ловят воробьев…

А лиса, вернувшись из чащи с оглоблей, поначалу даже радуется тем изменениям, которые претерпела лошадь. Лиса видит, что у лошади из гузна торчит сено, и радуется, что вот, дескать, какая у нее лошадь сытая. Отсутствию волка, медведя и примкнувшего к ним зайца лиса тоже скорее радуется. Она радуется, что исчезли незадачливые ее и ненадежные компаньоны.

Она прилаживает оглоблю к телеге, берет вожжи в лапы, торжественно хлопает вожжами по лошадиным бокам и кричит: «Ну!» От удара вожжами лошадиная шкура, мгновение назад походившая на живую лошадь, лопается, и воробьи, которыми чучело набито, — разлетаются, весело чирикая.

Во всей этой столь понятной для сердца русского истории для меня все же крайне темной подробностью остаются воробьи. Можно предположить, что волк и медведь набивали лошадиную шкуру соломой и сеном, дабы оставить себе побольше времени на побег. Но зачем же нужно было ловить воробьев и набивать ими шкуру? История про съеденную и набитую воробьями лошадь появляется во многих русских сказках, частота повторения этого мотива свидетельствует о том, что мотив этот древний.

Неужели же и сто лет назад, и двести, и триста бессмысленная креативность была так же, как и теперь, востребована в среде серых воров и сиволапых медведей?

(c) Валерий Панюшкин

19.05.2008 10:51

Постов: 5253
Дата регистрации: 24.05.2003

Великая загадка сказки про репку

Всякий раз, когда по иску швейцарской компании «Нога» арестовывают за границей какое-нибудь российское имущество, меня берет оторопь. Меня особенно беспокоит в названии этой компании ударение на «о», ибо именно такое ударение ставит в слове «нога» исследователь Харитонов, записавший в Архангельской губернии больше ста лет назад сказку про репку.

Коротенькая сказка про репку общеизвестна, в основном благодаря литературному переложению Алексея Толстого: посадил дед репку, выросла репка большая-пребольшая… И так далее, и потом вся семья, включая собак и кошек, репку тянет, пока не вытягивает совместными усилиями. Однако же сказка про репку самая, на мой взгляд, загадочная, самая необъяснимая, самая таинственная во всем русском фольклоре. Вариантов этой сказки всего четыре (обычно у сказок бывают десятки или сотни вариантов). Три варианта отличаются друг от друга только числом зверей, которые выстраиваются друг за другом, чтобы вытянуть из земли гигантский корнеплод: дедка за репку, бабка за дедку, внучка за бабку, сучка (не жучка, конечно, никакая) за внучку…

Но в четвертом варианте (никак не могу отделаться от мысли, что он первый и главный) после того, как репку не смогли выдернуть из земли дедка, бабка, внучка и жучка, на помощь к ним приходит — нога. Потом приходит вторая нога. Потом третья. Потом четвертая. И выдернуть репку удается, только когда к этой странной компании примыкает пятая нога, наконец.

Что это за ноги — неизвестно. Гадать можно до бесконечности. Имеют ли эти пять ног какое-то отношение ко всяким бессмысленным в русской фольклорной традиции предметам, которые нужны, говорят, «как собаке пятая нога»? Нет ответа.

Сами по себе существуют эти ноги или на них стоит кто-то по отношению к бабке и дедке огромный? Нет ответа.

Связаны ли эти ноги каким-то образом с ногами Соловья-разбойника, которые, как известно, были обе левые? Нет ответа.

В родстве ли эти ноги с омниподами, придуманными Умберто Эко? Нет ответа тоже.

Можно вдаваться во всякого рода фрейдистские спекуляции. Можно обратить внимание, что репку вытягивают дедушка, бабушка, внучка и всякое зверье, а родители девочки в сборе урожая не участвуют. Можно предположить, что первые две ноги принадлежат девочкиной, например, маме, третья и четвертая нога — папе, а пятая нога — это не нога вовсе, а… Бог знает до каких догадок можно допредполагаться, размышляя о существе пятой ноги и о связи этой бессмысленной пятой ноги с плодородием. Полагаю, никакому Рону Джереми в страшном сне не привидится складывающаяся конфигурация. Цитирую: «Дедка за репку, бабка за дедку, внучка за бабку, сучка за внучку, одна нога за сучку, другая нога за одну ногу, третья нога за другую, четвертая нога за третью, пятая нога за четвертую — и вытянули репку». Когда репку вытягивают таким образом из земли, мне думается, она должна кричать, как корень мандрагоры.

Спекуляции по поводу этой сказки могут быть самые причудливые. На самом деле они не более чем спекуляции. Разгадки нет. Мне кажется, как только я пойму, что это за ноги и что там у этих ног с репкой, дедкой, бабкой, внучкой и сучкой на самом деле произошло, я пойму самое существо русской народной души, и разъясню для себя все извивы отечественной истории, и прозрею будущее отечества, и вообще смогу спокойно умереть.

Но тайна пятой ноги непознаваема. Я спрашивал фольклористов. Они тоже не знают. Иногда мне кажется, что архангельская бабушка (или дедушка), более ста лет назад рассказывавшая исследователю Харитонову свой уникальный и необъяснимый вариант сказки про репку, просто была пьяна или откровенно издевалась над городским чудаком в очочках, всерьез записывавшим сказки, которых даже дети не слушают внимательно. Может быть, так оно и было.

Но с тех пор вся жизнь наперекосяк.

(c) Валерий Панюшкин

19.05.2008 10:52

Постов: 5253
Дата регистрации: 24.05.2003

Судьба политтехнолога

Всякий раз, когда изощренные хитрецы приводят в России к власти нового человека, я (признаться, не без злорадства) вспоминаю сказку «Фома Богатый». Сказка «Фома Богатый» — это наша русская суверенная версия «Кота в сапогах». Сюжетные повороты сказки, в общем, те же самые, что и у Шарля Перро, но — кроме финала.

История начинается с того, что живет на свете Фома Богатый, человек, прозвище которого скорее ироническое, ибо он нищ как крыса, гол как сокол, да к тому же еще и некрасив, грязен, туп, ленив и вонюч. И вот приходит к этому человеку Лиса и предлагает просватать за него богатую купеческую дочь.

— Как же ты просватаешь ее, — удивляется Фома, — если у меня имения никакого нет, кроме кота и кобеля?

— Уж просватаю, — говорит Лиса, — ты только делай все, как я скажу.

Политические технологии, которыми пользуется Лиса, с политическими технологиями Кота в сапогах в основном совпадают. Состоятельную невесту и ее родителей Лиса уговаривает познакомиться с потенциальным женихом на том основании, что прозвище у него «Богатый», так отчего же не познакомиться с молодым человеком, носящим столь многообещающее прозвище. По дороге к невесте Лиса заводит Фому на базар. Торговцы на базаре, признав в Лисе знаменитую воровку, принимаются гоняться за ней и оставляют свои лавки без присмотра. Никем не замеченный, Фома ворует из лавок богатую одежду, идет свататься и подкупает невесту тем, что одет красиво, а родителей невесты — тем, что одет богато.

Свадьба почти уже сговорена. Родители невесты хотят только посетить жениха в его доме, посмотреть на легендарные его богатства и воспользоваться его легендарным (Лиса постаралась) гостеприимством.

Они едут через богатые дичью леса, где егеря уверяют их, будто леса эти принадлежат Фоме Богатому. Едут через поля, где крестьяне говорят им, что вся пшеница принадлежит Фоме. Едут мимо тучных стад, и пастухи твердят им, будто и стада — Фомы. Разумеется, егеря, крестьяне и пастухи говорят это по наущению Лисы. Лиса запугала их, сообщив, что вот поедут, дескать, король Гром и королева Молния и Молния испепелит всякого, кто станет отрицать принадлежность всего видимого окрест имущества Богатому Фоме.

На самом деле леса, поля и стада принадлежат Змею Горынычу и Змее Горынышне, которые живут во дворце и которых Лиса тоже запугивает скорым приездом короля Грома и королевы Молнии. Спрятаться от Грома и Молнии Лиса советует Змею и Змее в старой колоде. Гости приезжают во дворец, пируют, играют свадьбу, а когда напиваются пьяными, Лиса предлагает им выйти на двор и ради развлечения расстрелять старую колоду.

После расстрела Фома Богатый становится полноправным владельцем всего движимого и недвижимого имущества Горынычей, а Лиса получает пожизненную пенсию — одну овечку из хозяйства Фомы Богатого в день.

Сказка про Кота в сапогах на аналогичных счастливых обстоятельствах заканчивается. Но русская сказка про Фому Богатого делает еще один поворот. Проходит немного времени, и Фоме надоедает платить Лисе ежедневную пенсию овечками. Он говорит: «Не получишь больше овец». И когда Лиса начинает возмущаться, Фома травит ее собаками.

Тот самый кобель Серко, который в начале сказки составлял практически все имущество Фомы, гонит Лису по полям, пока не загоняет в нору. Из норы нет выхода. Лиса обречена. В попытке спасти себя она решает пожертвовать псу ненужный свой хвост, дабы сохранить остальные, нужные части своего тела. В знак капитуляции и в качестве контрибуции она высовывает хвост из норы. Ухватившись за хвост зубами, верный Серко вытягивает наружу и самое Лису. Волочит Лису по полям и разрывает ее в мелкие клочья.

Только после этого Фома Богатый может действительно наслаждаться легитимностью своего богатства.

(c) Валерий Панюшкин

19.05.2008 10:53

Постов: 5253
Дата регистрации: 24.05.2003

Жить не по кривде

Правда и Кривда в одноименной русской сказке — это имена собственные. Так зовут двух братьев, которые живут рядом и крестьянствуют. Хозяйство Кривды процветает. Правда же еле сводит концы с концами. Плуг у Правды не пашет, сруб разваливается, мельница не мелет. Преуспевающий же Кривда раз за разом пытается убедить брата, что все его хозяйственные неудачи происходят из желания жить по справедливости. Кривда не объясняет, как связан неработающий плуг со справедливостью пахаря и разваливающийся сруб со справедливостью плотника, но настаивает — жить по справедливости нельзя.

— Давай, — говорит Кривда, — выйдем на дорогу и спросим первых трех встречных, живут ли люди по справедливости. А если не живут, то я выколю тебе глаза.

Братья выходят на дорогу и углубляются в лес. Встречают старого пса, который служил хозяину верой и правдой, но был выгнан со двора, как только состарился. «Не живут люди по правде», — констатирует пес. Встречают старого коня, который служил хозяину много лет, но тоже изгнан. «Нет в мире правды», — соглашается конь. Встречают старика, работника, изгнанного за немощь. «Нет правды», — говорит старик. И приходится Правде подставлять глаза под Кривдин нож.

Ослепленный Правда остается один в лесу. Наступает ночь. Воют дикие звери. Спасаясь от зверей, Правда залезает на высокий стоящий посреди леса пень (в некоторых вариантах сказки — столп). Надо ли напоминать, что не только в русских сказках, но и во всей фольклорной традиции всех времен и народов слепота — это оборотная сторона прозрения. Ослепленный Правда становится провидцем, как Кассандра, хотя, разумеется, ясновидение его куда более простодушное, бытовое и крестьянское. Кроме того что Правда слеп, он еще и волею обстоятельств сидит на столпе, и этот традиционный русский способ медитации открывает столпнику истинное устройство мира.

С высоты Правда подслушивает разговор двух присевших отдохнуть у пня бесов. Бесы хвастаются успехами. Из бесовской похвальбы Правда узнает, что плуг у него не пашет, потому что заколдован, и сруб заколдован, и мельница, и скотина. Кривда же хозяйственными своими успехами обязан несправедливости: бесы не причиняют ему зла постольку, поскольку он сам причиняет зло людям, и теперь его доходы снова вырастут за то, что Кривда выколол глаза родному брату. Однако, пробалтываются бесы, жить не по правде совершенно не обязательно. У справедливого Правды хозяйство шло бы ничуть не хуже, чем у несправедливого Кривды, если бы только Правда знал, что пахать надо крестом, и сруб надо класть крестом, и зерно в мельницу надо засыпать тоже крестом. Правда, говорят бесы, не может жить по правде только от собственной глупости. Он страдает, потому что пытается жить по правде, не принимая в расчет бесов, строящих козни всякому, кто не причиняет людям страданий. Он не знает, что бесы существуют и у них просто работа такая — причинять страдания. Он даже не знает, глупый, что выколотые его глаза можно исцелить, если умыться росой на лугу, начинающемся прямо вот здесь, у подножия этого пня.

С наступлением рассвета Правда спускается с пня, умывается росой и прозревает. Возвращается домой и принимается за работу: пашет крестом и собирает невиданные урожаи, кладет сруб крестом, и сруб словно бы прирастает сам собою, засыпает крестом зерно в мельницу, и муки выходит больше, чем было пшеницы.

Пораженный успехами брата, Кривда отправляется в лес посидеть на столпе, подслушать бесов и убедиться, что зло существует, что успехами своими он, Кривда, обязан тому, что потакал злу. У столпа бесы ловят его и выкалывают ему глаза.

Бесам все равно, страдают ли люди за правду или за кривду. У них просто план по страданиям.

(c) Валерий Панюшкин

19.05.2008 10:56

Постов: 5253
Дата регистрации: 24.05.2003

Свойства невозможного

Юра (с ударением на последний слог) — это неизвестно что. То ли человек, то ли волшебный предмет, то ли неизвестное и невидимое существо, которое идет искать солдат во многих русских сказках, когда царь (князь, полковник) посылает бедолагу принести «то, не знаю что», или «то, что не видано, не слыхано и в законе не писано». С таким же успехом царь мог бы приказать солдату: «Пойди и принеси мне Юру (с ударением на последний слог)». Легче бы задание не стало, ибо никто никогда не видал никакой Юры, никто не знает, животное она, человек или вещь, никто не слышал о ней, не видел ее и не читал о ней в законе (т. е. в книге).

Про Юру известно только, что она Юра и живет у хозяина в левом кармане. Хозяин может приказать Юре служить не только ему, но и другому человеку. Юра беспрекословно слушается равно старых и новых хозяев. Юра может выполнить любое практического свойства задание, т. е. не может, например, сделать человека счастливым, но может посреди чистого поля накрыть стол с белой скатертью, заморским вином и изысканными яствами, если хозяин голоден, или посреди леса приготовить хозяину постель с пуховыми перинами, если хозяин хочет отдохнуть.

Добыть Юру можно при помощи волшебного помощника. Можно, например, отнести отцу девушки-лебедя шелковый дочерин платок, и тогда получеловек-полулебедь подарит Юру в награду за привет от дочери. Можно попросить Юру у колдуна-рыбака, и тот бескорыстно Юру подарит. Но и простые люди, если у них уже есть Юра, могут передавать Юру друг другу, просто приказывая Юре: «Служи теперь и ему тоже, как мне служила».

Потерять Юру можно, только если не умеешь с Юрой обращаться. Если не даешь ей заданий или нечетко задания формулируешь. Тогда Юре становится скучно, она потихоньку покидает левый карман нового хозяина и возвращается к старому хозяину, ибо ей, Юре, нравится кормить людей, укладывать людей спать и вообще решать любые бытовые человеческие проблемы.

Технические возможности Юры не ограничены. В сказке, которая так и называется «Юра», когда солдат показывает царю Юру, добытую волшебным образом, на презентации Юры на площади присутствуют 140 человек. По приказанию солдата Юра накрывает 140 столов с изысканными винами и яствами и расставляет 140 кроватей с пуховыми перинами. Не для того кровати, трогательно уточняет сказка, чтобы вправду спать, а только так — для пробы.

Дальше происходит событие, не укладывающееся в рамки здравого смысла. Казалось бы, Юра способна накормить всех да еще и убрать после пира посуду. Юра способна в одно мгновение всем (во всяком случае всем жителям города) предоставить теплую постель, кров и дом да еще и убрать постели наутро, оставив улицы города чистыми и просторными. Казалось бы, с того дня, когда солдат принес Юру в город, должно воцариться всеобщее счастье и благоденствие. Казалось бы, целый город, с тех пор как солдат принес Юру, может жить припеваючи, сытно есть и сладко спать, занимаясь исключительно изящными искусствами и любомудрием. Но ничуть не бывало.

Перед тем как показать Юру в действии, солдат заключает с царем пари, что, дескать, если он, солдат, и впрямь несет в кармане нечто, чего не может быть, нечто неслыханное и невиданное, то тогда солдат станет царем, а царь станет солдатом. И царь, уверенный, что неслыханного и невиданного того, чего не может быть в кармане у солдата, не может быть по определению, пари принимает.

Когда выясняется, что Юра существует на самом деле, царь становится солдатом, а солдат становится царем. Имея в руках Юру, способную уравнять все сословия в благоденствии, эти двое просто меняются сословиями, оставляя город голодать и спать на рогоже.

(c) Валерий Панюшкин

19.05.2008 10:58